(Продолжение интервью. Начало здесь)

РадиоАзадлыг: Есть редакционная коллегия министерства, кто принимает решение…

Чингиз Расулзаде: У министерства есть худсовет. На худсовете шла речь об этих эпизодах, об одном из этих эпизодов, о финальном эпизоде. И мне буквально сказали следующее: «Если ты готов стоять за этими эпизодами, то есть может быть в народе негодование, если ты готов за этим стоять, то оставляем» – вот, что мне сказал худсовет. Потом вырезали чиновники. В том то и дело, кто вырезал: руководитель отдела кинематографии Джахангир Мамедов, его заместитель – Джамиль Фараджов, бухгалтер министерства – Гахраман Гумбатов! Кто такой Гахраман Гумбатов? Какое он имеет право редактировать кино. Более того, Гахраман Гумбатов подготовил свою, альтернативную версию монтажа. Почему он лезет не в свое дело? Благо, его уже отправили на пенсию, и я думаю это хороший знак для нашего кино, потому что оно вздохнет свободно, потому что он и эта структура - отдел кинематографии, они негативно влияют на развитие азербайджанского кино. Нужно приводить в министерство профессионалов. Почему в минэкономразвитии работают профессионалы, почему в министерстве иностранных дел прекрасные профессионалы, в министерстве экологии - профессионалы, а в министерстве культуры сидят люди, которые к кино никакого отношения не имеют.

РадиоАзадлыг: А что за эпизод? То есть это про солдата, который плачет в конце фильма?

Чингиз Расулзаде: Фильм наш о куклах, о ребятах, которые работают куклами на бульваре, это куклы для фотографий. И они живут своими жизнями. У них есть фотограф – армянин Жора, они пытаются быть свободными, потом их свобода попадает на события в канун 20 января, демократии… Кто-то погибает, кто-то остается. Один из них уезжает, а остальные идут на фронт, добровольцами. И в результате, финальная сцена: окопы, люди идут в атаку, один не идет, предает. Они мальчики, им по 17-18 лет. И он сидит в окопе и плачет. Мне говорят: азербайджанский солдат не может плакат, хотя в группе работали люди, которые воевали, у меня родные воевали, знакомые воевали, они говорят: на фронте не только плачут, писуются… Нельзя сказать, что это солдат, это мальчик, который добровольцем пошел на фронт, испугался. Почему из этого нужно делать трагедию, и говорить, что азербайджанский солдат не может плакать, а американский может? В «Спасении рядового Райана» там американский солдат плачет в четырёх эпизодах, разные солдаты. Он может плакать?

РадиоАзадлыг: То есть, им это показалось непатриотичным?

Чингиз Расулзаде: Это показалось непатриотичным. А людям, которые смотрят фильм, и тем, кто видел в Азербайджане, людям, которые снимались в этом фильме, кто как-то соприкасался с этим фильмом, для них всех удалять этот эпизод из фильма кажется просто глупым.

РадиоАзадлыг: Вы сможете здесь (в Карловых Варах – ред.) донести до публики, что эта часть фильма была подвергнута цензуре?

Чингиз Расулзаде: Об этом на фестивале все уже знают. Изначально я отправлял полную версию фильма. Её приняли к участию в фестивале. После этого, когда я спросил руководство отдела кинематографии, они сказали, нет, мы пошлём обрезанную версию, и стояли на своём. Тогда я написал письмо Мехрибан ханум Алиевой и написал письмо организаторам, сказать, что возможно такие куски не будут. И тогда оргкомитет - руководство кинофестиваля сказало, что давайте мы напишем письмо, если есть люди, которые могут повлиять на ситуацию, чтобы прислали полную версию фильма. И они отправили письмо, тоже Мехрибан ханум Алиевой, что они хотят получить полную версию фильма. Но видимо письмо не дошло потому, что я думаю ситуация бы изменилась. Потому что Мехрибан ханум известный человек, который вмешивается в такие дела, и она лучше и дипломатичнее может оценить эту ситуацию. Поэтому я думаю, что если бы письмо до неё дошло бы, может быть, что-то изменилось.

РадиоАзадлыг: Что для Вас важно: выиграть или показать фильм, или и то и другое? Не кажется ли Вам, что весь ажиотаж вокруг фильма вызывает больший интерес фильму, чем ожидалось?

Чингиз Расулзаде: Возвращаясь к вопросу о цензуре, о вырезанных фрагментах, я приехал сюда, я передал DVD [с полной версией фильма] членам жюри и сказал, что если это возможно, чтобы члены жюри посмотрели полную версию. Они обсудили и сказали мне, что да, жюри будет рассматривать полную версию. То есть то, что хотели эти люди в министерстве, чтобы фильм не был показан в полной версии - это все глупость. Мы живем в своем мире, мир открыт, есть средства коммуникации, есть интернет. Эти отрывки [которые были вырезаны из фильма], я опубликовал в сети интернет, они лежат у меня на страничке на Facebook-е, на страничке фильма на Facebook-е, то есть все, кто захочет увидеть эти фрагменты, они увидят. Я сегодня со сцены обращусь к публике, чтобы они посмотрели не только эту версию, но и отсутствующие фрагменты, Я думаю, интересующихся людей много и они посмотрят. Возвращаясь к Вашему вопросу, напомните мне, о чем был вопрос.

РадиоАзадлыг: Что важно для Вас показать фильм или же выиграть?

Чингиз Расулзаде: Что такое выиграть? У нас в Азербайджане к этому подходят очень упрощенно: выиграть, это получить бабки. А на самом деле выиграть для меня, это получить возможность снимать новое кино. Если я не займу никакого места, а скорей всего так и будет, в результате я получу контакты, и получу каких-то инвесторов из-за рубежа, и это освободит меня от общения с этими непрофессиональными чиновниками, и я буду только рад этому. Это будет победа всего Азербайджанского кинопроизводителя. Потому что хватит брать денег у государства, хватит, нужно снимать самим.

РадиоАзадлыг: То есть. тогда Вы будете свободнее в выборе темы, в съёмках, не будет никакого худсовета…

Чингиз Расулзаде: Либо брать деньги у государства, но строить с ними совсем иные отношения, чтобы они не вмешивались в работу автора, но для этого нужно выиграть в кинофестивале и тогда они будут вынуждены предоставить тебе такие условия, чтобы ты не снимал. Вот я планирую снимать в Грузии следующий фильм, потому, что они мне не дают снимать кино, не дают финансирование.

РадиоАзадлыг: В Азербайджане не дают снимать?

Чингиз Расулзаде: Да, в Азербайджане не дают снимать. Я сниму в Грузии, следующий раз поеду в Канны от Грузии. Кто от этого выиграет? Пусть чиновники министерства задумаются, кто выиграет от этого? Неужели они думают, что президент им за это спасибо скажет? Я думаю, что не так. Я думаю, это то, о чем думает президент, и к чему он стремится, чтобы сохранить специалистов и привлечь специалистов, а не разгонять их чиновниками, которые ничего не смыслят в том деле, которым занимаются.

РадиоАзадлыг: Вас удивляет такое отношение к Вашему кино, но в Азербайджане сейчас есть блогеры, которые сидят в тюрьме, есть журналисты, которые сидят в тюрьме, есть газеты, которые преследуются. То есть если взять в общем плане, то, что произошло с Вашим фильмом, не является ли это одним из тех элементов притеснения свобод, которое как многие считают, наблюдается в Азербайджане. Или же это другой вопрос?

Чингиз Расулзаде: Я думаю, вот если конкретно взять блогеров, вот этих двоих, которые опубликовали видеоролик в сети интернет. Если вы посмотрите статистику, сколько человек посмотрело этот видеоролик, до того как их посадили. Этих людей два десятка, ну три десятка… Посмотрите сколько человек посмотрело этот ролик после того, как их посадили - миллион. Кто их сажал, они думают о том, что они вредят Азербайджану? Эти люди, которые сажают и делают этим людям рекламу, они думают, что они вредят власти. Пусть они задумаются об этом. Мне кажется, что от того, что если пять, десять, двадцать человек будут говорить свободно в Азербайджане о проблемах, власть Азербайджана не проиграет, она только выиграет. Она укрепит имидж за рубежом, укрепит авторитет внутри страны. И я думаю, эти люди, Эмин и Аднан, как они могут навредить Азербайджану, я даже себе не представляю. Да они любят Азербайджан, не меньше чем вы, не меньше чем я, не меньше чем чиновники, которые говорят, что любят Азербайджан. Мы все любим Азербайджан, мы хотим, чтобы он развивался, чтобы он динамично развивался как сейчас, но мы можем говорить о проблемах? О коррупции можно говорить, или же, о том, что в кране не течет вода? Ведь это усилит государство, а не ослабит его. Поэтому, мне кажется, что если люди критикуют конструктивно, их трогать не нужно, наоборот, их нужно стимулировать, чтобы они критиковали конструктивно.
Нужно больше людей в политику, которые будут думать и предупреждать власти о том, что может быть не нужно раскручивать ту или иную проблему и создавать шумиху. Вот оставили бы эти фрагменты, люди бы посмотрели, сказали какая прекрасная страна – Азербайджан, какие миролюбивые люди, как они любят людей, как армяне с ними хорошо живут. Это фильм о дружбе. Почему нельзя создавать такой фильм. Люди же смотрят и говорят: Азербайджан – прекрасная страна. Индусы, американцы, европейцы подходят и говорят: прекрасная страна. И они сопереживают ввод войск советских в Азербайджан, сопереживают тому, что случилось, все знают, что у нас война, что мы находимся под оккупацией. И после просмотра их становиться больше, кто сопереживает. Так почему же нужно было вырезать делать шумиху, и позволять чиновникам вырезать какие-то фрагменты и создавать ощущение у местного зрителя, что у нас нет демократии. У нас есть демократия, но нужно каждый раз это доказывать, не сажая людей, а помогая людям.