Сразу после революции в Тунисе, положившей конец 23-летнему правлению президента Зин эль-Абидина Бен Али, на Ближнем Востоке стали высказываться мнения, что это было лишь начало. Во многих арабских странах зазвучали призывы "повторить Тунис", что вызывало заметную нервозность местных авторитарных лидеров. Роль "второго Туниса" сулили и Алжиру, и Ливии, и Иордании, и Сирии.

Однако "рвануло" в Египте - ключевой стране арабского мира, занимающей особое место в ближневосточной системе координат. Однако в Египте ситуация отличалась от тунисской - народ в целом менее образованный, полиция и спецслужбы - гораздо более сильные, цены на хлеб – чрезвычайно низкие. Поэтому самосожжением, которое было в Тунисе, разжечь народные выступления в Египте не удалось. Для этого потребовалось нечто менее спонтанное.

КАКАЯ РАЗНИЦА?

Международные телеканалы поспешили назвать демонстрации в Египте "самыми мощными" за последние 30 лет, а "День Гнева", организованный светской оппозицией, – "беспрецедентным событием". Это не совсем верно. Египет знал подобные демонстрации и раньше, просто о них не знали все остальные, так как Марк Цукерберг еще не потрудился изобрести Facebook, а современные блогеры еще ходили в детский сад или в школу. Египет знавал "хлебные бунты" против нищеты, митинги "мусульманских братьев" против режима и демонстрации студентов против Израиля.

Однако, огромная разница между теми акциями протеста, а также бунтом "Мусульманских братьев" в Сирии в 1982 году и другими подобными мероприятиями и нынешним "Днем Гнева" заключается в том, что демонстрации были локальными, тогда как нынешняя волна протестов стала событием глобальной значимости. Те демонстрации произрастали исключительно на местной почве, сегодняшние подпитываются событиями в соседних арабских странах. Никакой политической силы, никаких харизматических лидеров за этим движением не было. Просто людям, которым не все равно, надоело жить так, как они живут, а пример Туниса показал: изменить ситуацию можно.

Египтяне были недовольны правящим режимом 30 лет назад, египтяне протестуют против Хосни Мубарака и его сына и сегодня. Разумеется, за долгие годы египетского "застоя" накопились обиды, злость, отчаяние. Если смотреть на общую картину, экономическая ситуация в Египте стала лучше – строятся новые города и элитные жилые комплексы, заключаются многомиллионные сделки по продаже газа, процветает туризм. Однако для среднестатистического египтянина, жителя каирских трущоб или небольших деревушек на юге Египта, жизнь стала дороже и сложнее. Растет возраст вступления в брак из-за того, что люди не способны оплатить расходы на свадьбу, молодые пары не могут позволить себе ни покупку, ни съем квартиры, молодые специалисты не могут найти работу после окончания университета, зарплаты бюджетников годами не меняются; несмотря на рост цен в стране, разлагается система образования и здравоохранения. Коррупция и кумовство в руководстве, бедность и безграмотность значительной доли населения, закостенелость политической системы и стагнация в экономике - это все, конечно, важно.

Если в девяностых годах термин "застой" еще подходил к современному Египту эпохи Мубарака, то сегодня на ум приходит только один термин – гниение. На этом фоне жесткие репрессии против оппозиции во всех ее проявлениях воспринимаются как полный произвол властей, которые и сами не способны справиться с проблемами, и другим не дают такую возможность. И, конечно же, для молодого поколения блогеров-фейсбукеров такое понятие, как ограничение свободы слова, воспринимается как нонсенс, противоречащий здравому смыслу. Поэтому очевидно, что в Египте грядут большие перемены.

Однако к этому стандартному для авторитарных стран набору добавился еще один пункт: деградация роли Египта в регионе и мире. Интеллектуальная элита Египта недовольна тем, что из лидеров арабского и исламского мира, страны со своим мнением и видением будущего, при Мубареке Египет превратился в инструмент личного обогащения правящей верхушки. Именно образованная прослойка общества, страдающая не от жары и голода, а от отсутствия "египетской мечты" и политических свобод, позволивших бы ее реализовать, и стала движущей силой народных выступлений. К 25 января более 90 тысяч пользователей Facebook подтвердили свое участие в мероприятии под названием "День революции". Понятное дело, что подписавшиеся – не иссушенные голодом крестьяне или бедуины.

В результате на площадь Свободы в Каире 25 января сначала пришли несколько сотен людей. Полицейские их быстро разогнали по окрестным улицам. И там стало происходить самое интересное: небольшие группы манифестантов стали лавинообразно расти. Люди видели из окон своих домов тех, кто не побоялся выступить против правительства, бросали дела и выбегали на улицы, чтобы поддержать "несогласных".

Спустя час с небольшим на площадь Свободы пришли уже десятки тысяч людей. После окончания рабочего дня к ним присоединились еще тысячи. Полностью деморализованная полиция поначалу вообще ничего не предпринимала. Местный аналог ОМОНа привык жестко разгонять небольшие демонстрации из нескольких сотен человек. Что делать с десятками тысяч разгневанных демонстрантов, полицейские начальники просто не знали - массовые акции такого масштаба в последний раз в Египте проходили в конце 1970-х годов.

На волне энтузиазма люди со злостью в голосе начали скандировать то, что раньше любой из них просто не посмел бы произнести: "Долой Мубарака!", "Мубарак - вор!", "Мубарак - трус!" и так далее.

СРОК

Можно ли свергнуть Хосни Мубарака? Можно. На Ближнем Востоке сегодня, в принципе можно все.Но только в свое время. Время Мубарака, кажется, еще не пришло, но он как никогда раньше близок "к сроку". Хотя уходить явно не собирается. Дело в том,что новые протесты уже не остановить. Люди поняли, что отстаивать свои права на улицах можно, что борьба их - справедливая и (главное!) - не следует бояться власти, так как власть боится их. Протесты, вне всякого сомнения, будут продолжаться, и какую они обретут форму – еще вопрос. Может еще и полыхнуть. Исламистские, запрещенные "Братья-мусульмане", до 27-го вроде стоявшие в стороне от стихийных выступлений, объявили, что теперь поддерживают их. А это ничего хорошего, и уж точно никакого успокоения не сулит. В общем, пока "Пятница гнева" в Каире была бунтом, но не стала революцией.

ФАКТОР ВОЕННЫХ

Наверное, Мубарак лучше знает египтян, чем сами египтяне. И понимает: то, что происходит в Каире и Суэце, это еще не всеегипетский бунт. В стране, где большинство населения все-таки сельские жители - и по менталитету и по осторожности подхода к потрясениям - трудно устроить немедленную революцию. Крестьянам такие крайности не свойственны. Подобного рода штуки в регионе обычно устраиваются только с помощью армии. А она пока, похоже, послушна своему главнокомандующему. И даже может надавить на него и потребовать, наконец, крупных экономических и социальных реформ в стране. Армейское руководство вроде тоже было не в восторге от перспективы получить вместо Мубарака (все-таки он кадровый военный) его сына. А не прислушиваться к армии в Египте - значит "переехать" в виртуальную реальность и начать верить в чудеса.

БЕСПОКОЙСТВО ИЗРАИЛЯ

Если бы терпеливые египтяне знали, какая мигрень распространятся по миру из-за их выступлений против режима Мубарака, то могли бы и поостыть. В Мубарака так много "инвестировано" и США, и Европой, и Россией, и мировым бизнесом, и египетской промышленной и торговой элитой, что его уход, похоже, не нужен, по крайней мере сейчас, никому. Даже Израиль тревожит, что вскоре он может лишиться своего главного умеренного партнера в арабском мире. Эль-Барадеи тоже не радикал, дипломат и юрист, ооновский чиновник и, значит, от него ничего радикального ждать вроде не приходится. Но всех пугает, что у него не хватит характера, чтобы держать Египет в руках.

По мнению директора Института Ближнего Востока Евгения Сатановского, у Мубарака два варианта:

«Он может подавить все большой кровью. Очень большой кровью, как китайцы на площади Тяньаньмынь. Но у него просто нет таких ресурсов – ни возрастных, ни силовых. Либо ему придется все передавать главе спецслужб Сулейману. Брать власть и удерживать ее больше некому. О сыне президента Гамале Мубараке как о будущем правителе Египта можно забыть».

Хосни Мубараку остается надеяться только на помощь заграницы. В мире (прежде всего в США) не испытывают никакого энтузиазма по поводу возможной смены власти в Египте. Мубарак, конечно, далек от идеала демократического лидера, но все хотя бы более или менее знают, чего от него можно ожидать. В Вашингтоне (да впрочем, в Брюсселе и Москве тоже) с внутренним содроганием думают о том, что произойдет, если на смену нынешнему президенту придет какой-нибудь исламский лидер из организации "Братья-мусульмане". А такое очень даже возможно: как известно, «революции осуществляют энтузиасты, а ее плодами пользуются подлецы».

Недавно газета The Daily Telegraph отметила, что бунт в Египте готовился при тайной поддержке США. Да и последние заявления Барака Обамы и Хилари Клинтон только лишь подтверждают мысли о поддержке США этого бунта.

Последние дни бунта в Египте показали, что Хосни Мубарак продолжает бороться за власть в собственной стране в борьбе с народными демонстрациями с одной стороны и угрозой военного переворота - с другой. После роспуска правительства президент Мубарак окружил себя военными: вице-президентом стал глава разведки Омар Сулейман, премьер-министром - бывший глава египетских ВВС и личный друг.

Таким образом Мубарак пытается поставить под свой прямой контроль силовые ведомства, обезопасив себя от военного переворота. Это имеет смысл в свете того, что до сих пор власть в истории современного Египта сменялась исключительно военными, включая самого Мубарака, который пришел к власти, будучи полковником египетской армии. Вопрос в том, поможет ли это в нынешней ситуации, когда на политическую сцену впервые вышел народ, и готова ли будет армия применить жесткую силу для соблюдения комендантского часа?

ОМАР СУЛЕЙМАН – ПРЕЕМНИК?

Одним из "новых" имён, которые называются как возможная альтернатива египетскому президенту Хосни Мубараку, является вице-президент Омар Сулейман. Но на самом деле его имя не такое уж и новое для тех, кто наблюдал за американской политикой выдачи подозреваемых в терроризме. Согласно многим комментаторам, он готов стать потенциальным преемником и альтернативой сыну Мубарака и предполагаемому до сего момента наследнику, Гамалю Мубараку. Сулейман отлично известен в Вашингтоне. Учтивый и образованный, свободно говорящий по-английски, он многие годы служил проводником между Соединёнными Штатами и Мубараком. В то время как он известен своей преданностью и результативностью, у него также есть неоднозначный опыт с точки зрения тех, кто надеется увидеть безупречную репутацию в отношении прав человека. Омар Сулейман с 1993 г. возглавляет наводящую страх египетскую службу общей безопасности. Новый вице-президент Египта известен участием во многих сложных делах, в том числе – в переговорах между палестинцами и Израилем, и переговорах между ФАТХ и ХАМАС.

ЗНАЧЕНИЕ ЕГИПТА

Важность Египта для Запада очень трудно переоценить. Во-первых, это самая населенная арабская страна - около 80 миллионов жителей. Она является своего рода интеллектуальным и культурным центром арабского мира: абсолютное большинство крупных арабских писателей, философов, ученых, музыкантов, художников, кинематографистов - египтяне.

Во-вторых, Египет контролирует Суэцкий канал - критически важную транспортную артерию, без которой трудно представить себе морское сообщение в современном мире.

В-третьих, египетско-израильские мирные соглашения стали краеугольным камнем всего ближневосточного мирного процесса. Без них никакой стабильности в регионе не могло бы быть в принципе.

В-четвертых, Египет - это один из главных союзников Вашингтона на Ближнем Востоке и второй после Израиля получатель американской помощи в мире.

Запад просто не может допустить того, чтобы такая страна досталась бы кому-то. Поэтому Мубараку, возможно, помогут сохранить власть или подобрать преемника, устраивающего "несогласных". Неофициально уже называется кандидатура бывшего руководителя МАГАТЭ египтянина Мухаммада эль-Барадеи. Не исключено, что когда все это раскачается и разнесется вдребезги, в конечном счете «Братьев-мусульман» вынесет на верхушку политической пирамиды. Но какой кровью и через какое время, определить пока сложно.

Статья отражает точку зрения автора