В Тунисе на состоявшихся 23 октября выборах в Национальный учредительный совет, который называют также Конституционным собранием, по предварительным данным, лидирует умеренно-исламистская партия "Эннахда". Подсчет голосов еще продолжается.

Выборы в Тунисе стали первыми за многие годы, прошедшими в условиях свободной демократической конкуренции. В январе в Тунисе в результате народного восстания был свергнут авторитарный режим президента Бен Али, находившегося у власти 23 года.

По данным властей, явка на выборах была очень высокой – более 90 процентов. В Тунисе ко дню выборов насчитывалось более 4 миллионов зарегистрированных избирателей и еще более 3 миллионов незарегистрированных, которые, однако, также по закону имели право голоса. Многие люди не успевали проголосовать к моменту закрытия избирательных участков, поэтому окончательные результаты будут обнародованы позже, чем планировалось.

Депутаты Национального учредительного совета, по-другому – Конституционного собрания, в котором 217 мест, должны будут составить проект новой конституции страны и сформировать в Тунисе временное правительство переходного периода.

Всего на выборах баллотировались около 11 тысяч кандидатов, в том числе независимых, хотя в основном они представляют примерно 100 партий и политических объединений. Среди них – первый во всей истории страны еврей, Жиль-Жакоб Лелюш, заявивший накануне, что само его участие в выборах – свидетельство движения Туниса к построению свободного и мультиконфессионального общества.

Вот что сказал, выступая в день выборов, 23 октября, временный президент Туниса Фуад Мебазза:

– Хвала Аллаху, что после революции 14 января, мир, наконец, воцарился в нашей стране. Перед нами открыты все возможности, и если на то будет воля Аллаха, наше будущее окажется куда лучше, чем наше настоящее. Я желаю Тунису всего наилучшего. Тунисский народ способен творить чудеса, он уже доказал это. И теперь граждане Туниса продемонстрируют, что они способны обращаться с реальной демократией.

По первым предварительным результатам, хорошие шансы на победу у умеренно-исламистской партии "Эннахда", от которой слегка отстают светские движения, лидеры которых придерживаются центристских или левых взглядов, например, Прогрессивная демократическая партия или Партия республики.

Международные наблюдатели пока не высказали серьезных претензий относительно того, как проходили выборы. Говорит американский эксперт, президент Центра президента Картера в Атланте Джон Хардман:

– Мы были весьма удовлетворены тем, как проходили выборы на том небольшом числе избирательных участков, которое нам удалось посетить.

Народ Туниса с успешным волеизъявлением поздравили лидеры многих государств мира. Президент США Барак Обама назвал выборы в этой стране важнейшим шагом вперед, и заверил, что Вашингтон продолжит поддерживать Тунис в построении свободного демократического общества.

О соотношении сил между религиозными и светскими силами в Тунисе, а также о примере, которым Тунис является для других стран арабского мира, где произошли революции, говорит специалист Центра ближневосточных исследований Института США и Канады Александр Шумилин:

– "Эннахда" – это действительно умеренные исламисты, которые не предполагают восстановления исламской республики по типу Ирана. На выборах они, скорее всего, получат порядка 25%, как во всех соседних странах, и не более того. Они уже говорят, что их привлекает модель Турции, то есть сосуществование исламистских партий и секулярных без установления жестких регламентаций, характерных для исламской республики. Им противостоят в основном партии европейского типа, соответственно, подразделяющиеся на левых и правых. Партии, которые проповедуют европейские ценности, прежде всего, либерализм. Это и есть основные движения. Прежняя правящая партия запрещена. Все эти партии новые. Вернее, они всегда существовали, но были в
контролируемой подавляемой оппозиции.

– То есть опасения, что после свержения президента Бен-Али к власти могут прийти радикальные исламисты, не подтверждаются?

– Во-первых, радикальных исламистов в Тунисе нет, есть умеренные исламисты – радикальные не играют на политическом поле. Во-вторых, они берут только то, что им положено по всем параметрам. Вопрос в другом – смогут ли остальные партии противостоять им путем создания коалиции. Этот вопрос определить исход выборов так же, как в любой другой демократической стране. Либо секулярные партии европейского типа между собой объединяются и оттесняют исламистов легальным путем на обочину политической жизни, либо начинается раздрай и тогда, наоборот, заключается в коалицию с какими-то партиями вступят с исламисты. Тем самым, получая большинство в парламенте.

– Можно ли расценивать сам факт выборов в Тунисе, как позитивный пример для соседних стран? Можем ли мы как-то экстраполировать происходящее в Тунисе на соседние арабские страны, где тоже произошли революции, например, на соседнюю Ливию?

– Да, вполне можно. Но Ливию лучше не брать – в отличие от Туниса, где все эти партии существовали на протяжении последних нескольких десятков лет (некоторые даже существовали легально, но с ограничениями) в Ливии вообще не было партий. То есть они существовали за пределами страны, и сейчас только переносятся на ливийскую почву. После тяжелой кровавой борьбы дальнейшее развитие событий в Ливии может оказаться не таким гладким как в Тунисе. А тунисский вариант, безусловно, можно считать образцовым для стран со схожими политическими структурами, со схожей политической историей – Египта, Сирии, стран.

– Можно ли считать так, что исламские партии поддерживает четверть, треть населения, а значительная часть поддерживает центристские силы?

– Результаты выборов будут максимально приближенными к реальности. Там явка 90%. Объявленные результаты по идее должны соотноситься с прогнозами, и если не будет протестов, то так это и есть.