В последние годы гражданский сектор Азербайджана стал оживать, но наша власть по-прежнему не видит в нём социального партнёра, и не позволяет ему обрести необходимую институциональную и правовую базу. Поэтому гражданский сектор или вынужден, с большим или меньшим успехом, работать в дозволенной властью небольшой социальной нише, или окончательно скатываться в маргинальное социальное пространство, в котором скапливаются недовольства и обиды На мой взгляд, в посильной форме, в зависимости от того, какими ресурсами (финансовыми в том числе) они обладают, Фонды и должны помогать гражданскому сектору Азербайджана стать подлинной самоорганизацией граждан, с которой власть обязана будет считаться. Трудность подобной работы заключается как раз в том, как найти меру между лояльностью и оппозиционностью, между отсутствием радикализма и намерением не избегать острых социальных проблем.

Из-за отсутствия времени мне удалось участвовать только на одной сессии «круглого стола» на тему «Новые медиа в Азербайджане: действительность и перспективы», поэтому судить о «круглых столах», в целом, не возьмусь.

Могу только сказать, что тема выбрана более чем актуальная, как показали события прошлого года во многих развивающихся странах, именно «новые медиа» становятся в наши дни катализатором социального протеста. И если правильно будет выбрана стратегия «круглых столов», если будут привлечены наиболее компетентные и наиболее авторитетные люди нашей страны, если будет проведена глубокая аналитическая работа со сказанным на «круглых столах» (она частично уже началась с вопросов, которые заданы участникам «круглых столов», но это только введение в будущую аналитику), фонды, проводящие эти мероприятия могут стать заметным подспорьем гражданскому обществу в Азербайджане.

Сессия, на которой пришлось присутствовать, прошла достаточно активно и даже бурно. Всем хотелось высказаться, хотя, как часто у нас бывает, трудно управлять подобным многоголосием, в котором мгновенный эмоциональный отклик порой заслоняет суть вопроса.

Признаюсь честно, в этом собрании молодых, уверенно чувствующих себя в мире современных коммуникаций, чувствовал себя, если позволить себе лексику молодых, типичным «лохом». Но постепенно возникла тема, которая выходила за рамки собственно новых информационных технологий и новых медиа. На неё следовало обратить внимание участников. Понимал, что в этой теме, которая выходит за границы «новых медиа» более компетентен, но пока раздумывал, время, отведённое для сессии, оказалось исчерпанным. Кто-то может сказать, после драки кулаками не машут, но думаю в данных вопросах, полезно было бы продолжать дискуссию и в виртуальном пространстве, когда как раз не требуется мгновенная реакция.

В ходе дискуссии возникло противопоставление мощного информационного агентства и социальных сетей. Являются ли они альтернативными, существуют ли по разные стороны баррикад, или просто у них своё право на существование, разные форматы и своя аудитория? Вопрос этот не такой простой, как может показаться с первого взгляда. Он непростой и в глобальном плане, и в условиях нашей страны.

Если говорить о мире, трудно сказать, как будут трансформироваться крупные информационные агентства, действительно ли социальные сети вынудят их отказаться от ряда своих функций, как будет соотноситься серьёзная аналитика, предпочитающая только «брендовые» имена (концептуальная, отчасти чопорная, в своём пренебрежении к «малым» событиям), с аналитикой в блогосфере, более свободной, более чуткой к «малым» событиям, более раскованной (порой более разнузданной), в которой постоянно появляются новые имена.

Особого разговора заслуживает изменение статуса «события», которое не ограничивается оперативной информацией, и частично продолжает конструироваться в масс-медийной культуре (это сложный вопрос, на котором не буду останавливаться). В данном случае многое будет зависеть не только от «новых медиа», но и от того, как будет эволюционировать демократия, давно ставшая более сложным социальным явлением, чем просто «власть большинства».

Если говорить об азербайджанской специфике («здесь и сейчас»), то у нас многое зависит не от «новых медиа», а от политической и, соответственно, общественной ситуации в стране. У нас совпали (срослись) интересы государства (власти), бизнеса и СМИ. Точнее, говорить не обо всех СМИ, поскольку они разделились на те, которые вольно или невольно поддерживают это сращение, и те, которые оказались вне этого сращения. Не стал бы называть их проправительственными и оппозиционными (это только вершина айсберга), как и не стал бы апеллировать к «объективности» (распространённое у нас, по существу идеологическое, клише).

Поэтому, на мой взгляд, в наших условиях следует ратовать не за «объективность» (иллюзорную), а говорить об опасности сращения, при котором наиболее консолидированная группа власти (+бизнес, +свои СМИ) получает реальную возможность манипулировать общественным сознанием. Можно сколько угодно кичиться тем, что то или иное информационное агентство обладает большими ресурсами, что его высокий имидж позволяет взять эксклюзивное интервью у самого Стивена Коэна (любопытно было бы обсудить с американским политологом и советологом, его известное выражение «номенклатурный национализм», а не бравировать, порой мало значащей, эксклюзивностью), внутренняя суть этого агентства останется выхолощенной до тех пор, пока «сращение» управляет информацией.

В этих условиях, когда власть, бизнес и свои СМИ выражают не различные силы общественных интересов, - что как раз происходит в тех цивилизованных странах, в которых они могут конфликтовать или не конфликтовать, но их интересы принципиально совпасть не могут, - и возникает у нас проблема разрыва между некоторыми информационными агентствами и социальными сетями. Последние не стали реальной общественной силой (пока?!), и чисто количественно, и по степени консолидации, и по чуткости и восприимчивости к социальной информации. Хотя, несомненно, любой здравомыслящий человек должен радоваться тому, что происходит в этой сфере и по демократичности, и по отношению к «малым» событиям, и по лексике (даже с перехлёстами), и по многому другому.

И нас не должно пугать, что в этой сфере (это даже не «сфера», это новый виртуальный мир, не менее значимый, чем реальный) много трёпа, бездумного «междусобойчика», частных «фоток», и пр., пр. Важен сам процесс, когда из группы людей, расколотых по региональному, религиозному, языковому, и пр. признакам (расколотость не в том, что это разные группы, а в том, что они не способны сотрудничать в качестве сегментов гражданского общества), выделяются группы по интересам.

Возможно, социальные сети и помогут преодолеть эту расколотость. Сегодня, например, возникли группы любителей кино или любителей классической музыки (признаюсь, меня приятно удивило появление этих групп, поскольку казалось масс- и поп-культуры, окончательно вытеснили у нас весь остальной «арт». И ещё обрадовало, что мотором группы любителей классической музыки оказалась Фарида Мамедова, как оказалось не только прекрасная певица, но и человек с огромным просветительским потенциалом, который не был востребован в нашем обществе). Завтра, неисключено, возникнут группы по защите того или иного памятника архитектуры или просто того или иного сквера, группы, борющиеся против просроченных продуктов и фальшивых лекарства, группы, готовые отслеживать реформу в образовании, группы, занимающиеся судьбами инвалидов... Можно продолжать и продолжать этот список до бесконечности. Они и составят новую «архитектуру» гражданского общества.

Как будут дальше развиваться взаимоотношения сильных информационных агентств и социальных сетей, не знаю - не являюсь не провидцем, не оракулом, даже не футурологом. Думаю только, что рано или поздно, по мере усиления и углубления конфликта между их «аудиториями», между ними возникнет открытый конфликт (в скрытом виде он существует уже сегодня). Возможность какой-либо конвергенции между ними не исключаю, хотя считаю её маловероятной. Консолидированная часть общества (власть, прежде всего) будет искать (уже ищет) технологические ответы на вызовы времени, хотя, думаю, никакой власти не удастся остановить развитие социальных сетей. Новые информационные технологии уже изменили, и, в ещё большей степени, изменят облик мира в ближайшем будущем. В большей мере это коснётся стран с консервативным укладом, где изменения будут выявлять всё новые и новые демаркации, разрушение которых, несомненно, будет очень болезненным.

О конференции, в которой пришлось участвовать, в следующий раз.

P.S. Любопытно, как в масс-медийном пространстве обсуждалась и продолжает обсуждаться история, связанная с вмешательством в личную жизнь известной журналистки. Информация пришла как горячая новость, и поскольку, в подобных случаях, всегда не хватает информации, новость должна была пройти «испытание» слухами, опровержениями, когда недостаток информации заполняется интерпретациями. Часть социальных сетей активно включилась в поддержку прав журналистки, власть через свои каналы информации ограничилась опровержением, соглашаясь, что вмешательство в частную жизнь недопустимо. Серьёзного обсуждения так и не получилось, что говорит о том, что в обществе пока недостаточно сил, чтобы противостоять провокациям консолидированной группы власти.

Статья отражает точку зрения автора