В июне исполнится 19 лет событиям, который вошли в историю Азербайджана, как «Гянджинские события». События 1993 года имели исключительно важное значение в истории страны, обусловив направление векторов политического, экономического, общественного и нравственного развития недавно тогда обретшей независимость Азербайджанской Республики вплоть до нашего времени.

РадиоАзадлыг публикует цикл воспоминаний активного участника Гянджинских событий, командующего корпусом полковника Исы Садыгова, хорошо знакомого читателям по предыдущим публикациям.

ЧАСТЬ 3

Да, приказ Н-108 Сурета Гусейнова о выводе частей и соединений 2-го объединения с переднего края, практически оголяя весь фронт, был равносилен предательству. Как же так - столько было пролито крови за освобождение территорий, достижения такого успеха и вдруг - отвод сил и средств с боевых позиций, практически сдача преимущества противнику?

ИДЕАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ

Приказ был незаконным - командир объединения не имел и не имеет права издавать подобные приказы. О всех передвижениях и перемещениях войск во время войны приказы отдает верховний главнокомандующий. И он не имеет никакого права оголять и в такие кратчайшие сроки передавать позиции сменяющим частям и соединениям. Сменяющим частям в такие сроки изучить все задачи, цели, обстановку невозможно - а всего этого практически не было. Никому позиции не передавались, никаких положений не было соблюдено. Оголение полосы обороны - идеальные условия для противника, для того, чтобы без дополнительных сил и средств, без подготовки перейти в контрнаступление. Это действие Сурета стало причиной коренного, подчеркиваю, коренного перелома в ходе войны - если до этого момента велись успешные наступательные операции, добивались крупных побед в этих операциях - то сейчас, после вывода войск с переднего края, мы стали резко отходить, оставляя противнику освобожденные земли. Буквально в течении полутора месяцев мы были отброшены назад аж до самой Агдэре. Появилась угроза сдачи Кяльбаджара, он оказался в осаде. Все подходы и дороги практически оказались под контролем армянской стороны, остались труднопроходимые перевалы - Муровдаг, а в условиях зимы преодолеть, пройти Муровдагский перевал, на деле было невозможно.

КАДРОВЫЕ ПЕРЕСТАНОВКИ

Прежде чем перейти к оккупации Кяльбаджара, остановлюсь на некоторых моментах и событиях того времени, а именно, некоторых назначениях и кадровых перестановках в министерстве обороны и объединениях. В феврале 1993 года был отстранен от должности министра обороны Рагим Газиев, который не был военным и назначен генерал-майор Дадаш Рзаев. Выбор, честно говоря, был не совсем удачным - это показали и дальнейшие события.

Дадаш Рзаев был к тому времени командиром объединения на западном направлении. Вместо Дадаша Рзаева, командиром объединения был назначен генерал-майор Наджмаддин Садыхов. Некоторых это назначение и удивило, и конечно же, расстроило. В частности и генерал-майора Заура Рзаева. Он был командиром соединения на Кяльбаджарском направлении и тоже считал несправедливым назначение Наджмаддина на эту должность - считал что, именно он достоин на ее, больше чем молодой Наджмаддин. Мейду ними шла такая негласная конкуренция, в то время, и всем об этом было известно. Заур Рзаев находился в распоряжении министерства обороны, чтобы в последующем быть назначенным на определенную должность, естественно более высокостоящую. Это уже было делом Дадаша Рзаева найти ему соответствующее место службы.

Обо всем этом я пишу, чтобы поставить точку над спекуляциями о том, что Заура Рзаева якобы специально отстранил от должности Эльчибей и прочее в том же духе. Это - доводы неинформированных, далеких от действительности людей. Этими вопросами занимался Дадаш Рзаев, и это его долг, в конце концов, когда-то в жизни своей выйти и сказать правду. Быть офицером нелегко, я понимаю, но надо быть или не быть им.

ПОЛКОВНИК ГАНИЗАДЕ

Вместо Заура Рзаева в Кяльбаджар был направлен боевой офицер, прошедший Афганскую войну, имеющий опыт войны в Афганистане, боевые награды, в том числе орден Красной звезды, полковник Азизага Ганизаде. Если кто-то хочет взять под сомнения возможности и опыт этого офицера, то напрасно. Он имел больше опыта войны, чем мы все вместе взятые - в Афганистане просто так ордена не давали.

И этому боевому, опытному офицеру пришлось работать в труднейших условиях. А условия и обстановка в то время не позволяли коренным образом изменить ситуацию в районе. Факторов было множество, упомяну здесь только два важнейших.

Во-первых, в той ситуации уже нельзя было, поздно было делать такие перестановки в кадрах.

Во-вторых, Министерство обороны должно было предпринимать необходимые меры, чтобы переломить резко изменившийся не в нашу пользу ход войны. Надо было остановить продвижение противника на Агдэринском направлении и отбросит его назад. Ведь нависла угроза сдачи Кяльбаджара, он оказывался в окружении.

Необходимо было срочно формировать резервные части и соединения, которые бы могли остановить продвижение противника. А всего этого не делалось.

ТЕХНИКА В ПАРКАХ

Что же касается Сурета Гусейнова... После вывода частей и соединений он вернулся в Гянджу и спокойно сидел там, делая вид, что в стране ничего не происходит. У него было сосредоточено огромное количество техники и вооружения, а кроме этого, он получил «в подарок» от генерал-майора Щербака определенное количество техники дополнительно. Это было в мае 1993 года, не без помощи тогдашнего министра обороны Дадаша Рзаева. Я неоднократно бывал в зонах боевых действий с личным составом частей и соединений на Агдэринском и Агдамском направлениях, и хорошо помню, какой большой дефицит был в технике и вооружении. Мы вынуждены были перегонять бронетехнику за 300 км из Газаха в район боевых действий, и это в время, когда Сурет держал свою, ничуть не меньшую количеством и не хуже качеством, технику закрытой в боксах и парках!..

Так Сурет Гусейнов спокойно сидел и наблюдал за всем происходящим на фронтах и ему было абсолютно не до этой войны, он готовился к своей войне, ждал своего момента. Человек, который жестко настаивал на продолжении войны до конца, пока на территории Азербайджана не останется ни одного армянина, сейчас спокойно наблюдал, как армяне захватывают территории Азербайджана. Он хотел опорочить народную власть, показать ее несостоятелность, расшатать страну, вызвать недоверие и сломать морально в этой игре, твердо надеясь, веря, что в конце концов окажется победителем во всех смыслах. Он добился того, к чему шел, к чему они все вместе шли. Эти цели были достигнуты, в определенной мере. Кроме его амбициозных планов, конечно.

Теперь вернусь к оккупации Кяльбаджара. Когда армянские формирования вышли на рубеж Агдэре, Кяльбаджар оказался практически в полном окружении с трех сторон армянскими формированиями, а с запада - труднопроходимыми горами вокруг горы Муровдаг. Как можно было спасти Кяльбаджар в этих условиях? Оставался только один путь - мобилизовать все имеющиеся силы и средства, подготовить и провести в кратчайшие сроки операцию, которая бы позволила нам восстановить положение до вывода Суретом Гусейновым войск. Это был бы единственный выход - а таких возможностей в то время не было. И в первую очередь Дадашу Рзаеву как военнному министру, надо было сразу по назначении на должность заниматься формированием частей и соединений – то есть, резервов, а не проводить какие-то реформы, непонятные по своему времени проведения. В тех условиях такое размежевание было преступным.

ПОСЛЕДСТВИЯ «ХОДЖАЛИНСКОГО СИНДРОМА»

По Кяльбаджару скажу еще немного, и это очень важно. Здесь не обошлось и без «ходжалинского синдрома», то есть страха, что и их может постичь такая же участь, ведь все прекрасно понимали, что оказались в изоляции. Только этим можно объяснить тот страх, который при отсутствии грамотных действий по поддержке Кяльбаджара с тыла перешел в панику и хаос, которые распространились особенно среди мирного населения. «Синдром Ходжалы» проявил себя еще и при оккупации армянской стороной других районов. К сожалению, мы никак не смогли сломать и преодолеть этот синдром, страх и сегодня. Это горькая правда, о ней нужно помнить тем, кто зарабатывает очки на спекуляциях о «сдаче Кяльбаджара». У меня есть свое четко сформированное мнение по этому поводу и остаюсь при нем, своих убеждениях потому, что исхожу из фактов, своего знания той ситуации и из тех возможностей, которые мы имели на момент оккупации.

ПРИЧИНЫ ОСТАВАТЬСЯ В ГЯНДЖЕ

И здесь Сурет Гусейнов нашел себе оправдание, как ему казалось, наилучший выход из положения - мотивируя свое пребывание и концентрацию войск в Гяндже? Обоснование казалось, наверное, обывателям достаточно убедительным - что настала угроза потери Гянджи, захвата ее армянами. Помните, что тогда во все горло кричали Али Омаров, Этибар Мамедов, член его партии АМИП, ныне умерший Шадман Гусейнов, Таир Алиев, сопредседатель Социал-демократической партии Араз Ализаде и многие другие? Говорилось и тиражировалось, что народная власть хотела сдать Гянджу, и что намерения Сурета Гусейнова и их были - защитить Гянджу. Вот так и не иначе! Никто из них не говорил, по какой причине правительству понадобилось сдавать Гянджу? Зачем нужен был такой самоубийственный шаг? Помните наверное, все это - один сценарий, одни и те же слова и деяния. Сурет сидел в Гяндже, чтобы защищать ее - смешно....

Статья отражает точку зрения автора