В год воссоединения Германии Михаилу Горбачеву было дано обещание, что Организация Североатлантического договора не будет расширяться за счет включения посткоммунистических стран Центральной Европы. В ту пору никто еще не мог предвидеть, что и Горбачеву, и стране, которой он управлял и которая была адресатом упомянутого обещания, оставался лишь год политической жизни. Тем временем центральноевропейские страны, подстегиваемые печальной исторической памятью, всеми силами стремились к европейской интеграции. Постепенно, несмотря на энергичные протесты российской стороны, членство в НАТО большинство из них получило, за периметром остались Украина и Грузия с их слишком сложной внутренней и внешней ситуацией.

Глядя сегодня в это недавнее прошлое, видно, насколько несопоставимы были тогдашние взгляды всех трех сторон на такое развитие ситуации. Неизвестно, насколько российская сторона реально опасалась агрессии со стороны принципиально оборонительного союза, хотя недавняя гипотеза Владимира Путина о том, что интернет – проект ЦРУ, открывает нам лабиринты глубоко параноидального сознания. В любом случае Россия рассматривала посткоммунистический буферный пояс как законную сферу своего влияния, в соответствии с геополитическими теориями XIX века, в который пыталась духовно вернуться. Неизвестно также, насколько сами новые члены НАТО понимали, что их ситуация изменилась довольно мало, хотя другого выхода у них не было. Их тогдашнее чувство можно сравнить с чувством ребенка, который отгоняет опасность, взявшись за руку оказавшегося рядом взрослого – независимо от того, берет ли на себя взрослый обязательство эту опасность развеять. Что же касается НАТО, то союз в начале 1990-х фактически лишился миссии и лег в бесцельный дрейф.
Союз НАТО был создан для обороны Германии и других западных стран от Советского Союза под впечатлением берлинской блокады, но перестройка и гласность резко изменили репутацию Москвы в глазах Запада, к опасениям поляков, чехов и прибалтов относились с покровительственной мягкой иронией, и даже когда стало очевидно, что опасения не совсем лишены оснований, как, например, в период грузинской авантюры 2008 года, боевая подготовка российской армии не заставила отнестись к ней серьезно. И если косовская операция еще имела какое-то отношение к исходной миссии НАТО, поскольку речь шла о внутриевропейском конфликте, Афганистан оказался дорогой в никуда. Тем временем вооруженные силы США, главный гарант НАТО, публично объявили о перенацеливании своих межконтинентальных баллистических ракет, а главным теоретическим противником стал Китай, никак не представляющий прямой угрозы для европейских держав.

Североатлантический альянс, в котором США всегда были стержнем, на какое-то время даже в России утратил роль страшилки. Попытка воскресить этот союз вчерашнего дня сегодня выпала на долю президента РФ – здесь не место анализировать реальный повод к агрессии против Украины, но ее мотивировка уже позволяет говорить о "доктрине Путина", провозглашающей право на вмешательство, вплоть до вооруженного, во внутреннюю политику стран, на территории которых проживает значительное русскоязычное меньшинство. Это закономерно обострило внимание все тех же балтийских республик. Пока в любом случае неясно, в какой мере Североатлантический союз намерен воспользоваться этим поводом.

Прием новых членов в НАТО не сопровождался пересмотром стратегии союза на случай реальной агрессии против этих стран, более того, России дали обещание, что никакой крупной дислокации войск на их территории не будет. Обещание сдержали: даже на маневры, запланированные в связи с последними событиями на территории Польши и Эстонии, ожидается прибытие минимального американского контингента в 600 десантников, которые обычно дислоцированы в Италии и будут туда отведены по окончании учений. Самолеты НАТО сейчас совершают облеты западных границ Украины, как с разведывательными, так и с ободряющими целями. Совершенно очевидно, в первую очередь для самих прибалтов, что единственной гарантией против вторжения была бы дислокация наземных войск на их территории – во избежание, скажем, крымского сценария. В противном случае НАТО может просто оказаться перед лицом свершившегося факта, и тогда выбор вариантов станет неизмеримо труднее.

Министр иностранных дел Польши Радек Сикорский обратился к союзу с предложением ввести в его страну две боевых бригады, по 5 тысяч человек каждая. Лучшее, что пока смог предложить в ответ министр обороны США Чак Хейгел, – размещение небольших контингентов в ротационном порядке. В любом случае воскрешение НАТО как активного оборонительного союза остается под большим вопросом, несмотря на поощрительные меры Кремля. Соединенные Штаты сегодня обеспечивают 75 процентов финансирования союза, а военные бюджеты всех остальных его членов, за исключением Великобритании, не достигают уставных двух процентов. Экономические соображения, продиктованные не до конца ликвидированным кризисом и энергетической зависимостью, могут оказаться определяющими, и кое-где это будет безошибочно прочитано как слабость.

Статья комментатора Радио Свобода отражает точку зрения атвора